Приводнение

В сентябре 1963 года по Ленинграду поползли слухи об уникальном ЧП. Серебристый пассажирский лайнер, сделав с десяток кругов над городом, неожиданно снизился и сел прямо на воды Невы.

Через некоторое время ленинградцы видели, что самолет буксируют по воде куда-то к устью Невы. Думали, что это киносъемка озорной комедии вроде «Полосатого рейса» или испытание спецтехники. Но впоследствии стали говорить, что самолет этот – рейсовый, в нем были пассажиры, а за их спасение герой-командир корабля награжден орденом Красной Звезды. Так что же случилось?

Пассажирский самолет «Ту-124» с экипажем в составе КВС 27-летнего Виктора Мостового, второго пилота В. Чечнева, В.Царёва, И.Пермина, В.Смирнова, бортпроводника А.Александрова, приписанный к таллиннскому авиаотряду и выполнявший рейс из Таллинна в Москву 21 августа 1963 года, после взлета сообщил по радио о не полной уборке носовой стойки шасси.

Первоначально заместитель начальника Ленинградского управления гражданской авиации Владимир Васильевич Сиротин хотел отправить самолет назад в Таллинн – сажайте, мол, там. Но потом, учитывая особенности таллиннского аэродрома и метеоусловия решили приземлить его на аварийной грунтовой полосе аэропорта "Пулково" по отработанной технологии – «на брюхо». Подогнали пожарные машины, «скорую помощь». А чтобы посадка не грозила взрывом, капитану корабля дали команду «выработать топливо». Самолет должен был кружить над городом, пока баки не станут почти пустыми. Затем экипажу нужно было приземляться.

Тогда еще разрешали самолетам летать над Ленинградом на высоте около 400 метров (но после этого случая определили границы облета за городской чертой), и серебристая птица, не вызывая особого ажиотажа, долго кружила в небе. Затем вышло следующее. «Борт» панически сообщил, что горючее выработано... полностью, и минимум топлива для захода на посадку отсутствует. Это значило, что машина сейчас может рухнуть на дома... К счастью, внизу оказалась Нева. И «Ту-124» сел между Большеохтинским и Финляндским мостами.

По прошествии времени стали известны некоторые подробности происходящего тогда на борту лайнера. Во время взлета в Таллинне самолет потерял шаровой болт (его потом подняли на взлетной полосе), в полете экипаж обнаружил что носовая стойка убрана не полностью и машину с неисправным шасси отправили в Ленинград – садиться «на брюхо» на грунтовке в аэропорту «Пулково», так как аэропорт Таллинна был закрыт туманом. В полете летчики пытались «выбить» заклинившее шасси и даже прорубили фюзеляж. Но ничего не помогало! Руководитель полетов аэропорта «Пулково» Георгий Нарбут в тот день дал экипажу команду действовать по инструкции – выжечь топливо до запаса в одну тонну. Но беда в том, что топливомеры на борту не могли объективно указать, сколько горючего осталось! А посадка в нарушение инструкции с запасом хотя бы в 1200, 1300 килограммов «горючки» грозила летчикам большими неприятностями.

«Выполняйте посадку на аэродром», – дал команду Нарбут. Но бортмеханик сказал командиру корабля Виктору Мостовому: «Витя, в баках есть резервный запас, моя лишняя тонна». «Иду еще на один круг», – сообщил на землю командир. Но полет «на авось» чуть не обернулся катастрофой. Около 12 часов 10 минут, на 8 круге, один за другим отключились оба двигателя – горючего не стало как раз над «штабом революции» – Смольным. «Садись на воду!» – крикнул Мостовому второй пилот, бывший гидролетчик.

Командир приказал экипажу идти в салон и «отвлекать разговорами» пассажиров, а сам начал планировать, насколько это было возможно на тяжелой машине. Ошибаться было нельзя! Ту-124 пронесся в четырех метрах над строящимся мостом Александра Невского (с лесов в ужасе посыпались рабочие), эатем машина хвостом коснулась Невы и шлепнувшись брюхом о воду, слегка поднырнула и застыла... в сотне метров от опор Финляндского железнодорожного моста.

Но опасность оставалась. Пропоротый фюзеляж начал набирать воду, а ширина Невы в этом месте 400 метров и глубина 13 метров. К счастью, по Неве шел буксирчик постройки 1898 года с командой из четырех человек и смирно тащил сплавной плот. Увидели самолет. Кто-то задорно крикнул: «Во, второй Чкалов объявился!» Но капитан Юрий Поршин оценил нешуточную ситуацию: он велел сбросить буксирный трос и оставить плот. Капитан подвел буксир к машине и крикнул летчикам: «Как вас зацепить?» Посовещавшись, разбили фонарь кабины и зацепили трос за штурвалы пилотов. Самолет подтянули к причалу у завода «Северный пресс», где вдоль берега стояли плоты. Крыло самолета, согнувшееся при ударе о воду, аккуратно легло на плоты, образовав нечто вроде трапа. Пассажиры – сорок четыре человека, среди которых двое детей, – начали выходить через верхний люк, держа в руках вещи. Они были спокойны.

Сотни прохожих на берегу, рабочие соседних заводов, выбежавшие за проходные, кричали «Ура!». Вышел экипаж. Ему аплодировали. Примчался вертолет из Пулкова, какой-то строгий начальник велел пилотам садиться вместе с полетными документами. Командир Мостовой, красивый и стройный мужчина, вел себя подчеркнуто спокойно. Вертолет улетел. Затем подъехал автобус «ПАЗ» и увез пассажиров в аэропорт, откуда их отправили в Таллинн.

Пришел пароход с водосливом, начал откачивать воду из самолета. Но это было бесполезно, вода из пробоин прибывала. И «Ту-124» к утру затонул. На другой день под самолет подвели понтоны и буксиром отправили его на территорию нынешней «Ленэкспо», к Шкиперскому протоку, где базировалась войсковая часть. После комиссии приняли решение: машину списать из-за поломок. От нее отсоединили кабину и отправили в качестве тренажера в Тамбовскую область, в Кирсановскую авиашколу. Красивые мягкие кресла продавали всем желающим по цене бутылки водки. Фюзеляж долго валялся на берегу, потом его разрезали на металлолом.

Что интересно, Главное управление Гражданского воздушного флота СССР сразу расценило «подвиг» Мостового как разгильдяйство. И таллиннский авиаотряд затем отчислил этого пилота. Но вскоре поднялась шумиха, газеты писали о подвиге летчика, никто из пассажиров не пострадал ( тем более что на борту находились иностранцы), и КВСа Мостового наградили орденом Красной Звезды, его экипаж – медалями. Вскоре Мостовой приехал в Ленинград учиться в Академии гражданской авиации. Вел он себя заносчиво, нахватал «двоек» и был отчислен. По некоторым сведениям, после отчисления продолжил работать в Краснодарском авиаотряде.

Капитана буксира Поршина наградили Почетной грамотой и часами.